Петренчук Максим

Петренчук Максим

После шумной Москвы, в которой автору удалось поработать некоторое время, возвращение в Петербург стало интересным «вопросом». С одной стороны, в Москве я мог зарабатывать порядка ста тысяч рублей, что для моего возраста (26 лет) вполне так неплохо; с другой, возникло большое количество различных трудностей, вроде обживания, обустройства быта и т.п. Поэтому было решено – я возвращаюсь на родину, в Санкт-Петербург.

Если честно, до этого я почти никогда в Питере и не работал… У меня иной раз возникает ощущение, что половина всего состоятельного Питера – это фриланс. Многочисленные пестрые вереницы дизайнеров, копирайтеров, художников и писателей – все это лишь малая часть адаптировавшейся к новым временам творческой интеллигенции. Все они располагают деньгами и свободным временем, а посему складывается ощущение, будто эти люди никогда не работают.

Но я решил пойти честным путем и отправился в офис. Мой выбор пал на сравнительно небольшое агентство, занимающееся пиаром. Они откликнулись на мое резюме на HeadHunter.ru и пригласили на встречу. Когда я пришел, я был немного растроган и расстроен одновременно.

Дело в том, что в Москве я занимался собственным проектом. Не сказать, чтобы это было сверхдоходно, но определенные прибыли приносило. Однако главным бонусом был уровень, когда ты за день мог посетить офисы трех крупных компаний, уровня лучших спортивных агентств России, Издательский дом «Комсомольской правды», компанию Gameland и т.п.

В одних местах меня встречала тотальная дисциплина и симпатичные хипстерши в рекламных отделах, в других – красотки-секретарши с длинными ногами и директора в духе «серьезный московский мужик». В общем, такая атмосфера... к ней привыкаешь. А здесь – ничем не примечательный офис, не центральная станция метро.

«Ну, и на какую зарплату вы рассчитываете?», – спросил меня кадровик, когда я заполнил анкету. «По правде говоря, – вежливо улыбнулся я, – в моем резюме все указано. Я хотел бы получать 50 тысяч. У меня есть контакты в различных журналах». Далее я изложил внушительный список изданий, которые, по идее, должны были произвести впечатление на моего собеседника.

Но он не отреагировал. «На какую должность вы претендуете?». «PR-менеджер», – честно ответил я. Наверное, было бы странно, если бы я шел устраиваться в пиар-агентство и претендовал на вакансию «грузчик». Хотя такое тоже бывает. «Исходя из вашего резюме, у вас есть опыт работы в Москве. Почему же вы там не остались?!»…

Такой вопрос, банальный и дурацкий, на самом деле всерьез ставит в тупик. Потому что в глазах любого офисного сидельца, человек, который работал в Москве, а потом зачем-то вернулся в Питер – это стопроцентный лузер. Здесь есть определенные причины на уровне восприятия. Первая – человек не сжился с местным коллективом; вторая – он просто не потянул уровень; третья – он уже побывал в Москве и знает, какие деньги получают нормальные люди, поэтому, если его сейчас посадить за скучный рутинный проект, вряд ли он будет особо счастлив, а увеличения зарплаты просить будет с большим удовольствием.

На самом деле, совершенно не факт, ведь мотивация у каждого своя. Кому-то действительно удобнее работать на скромной работе. Как говорится, счастье не в деньгах, счастье в устойчивости и комфортно устроенной жизни. А когда тебя заставляют бегать десять часов в день и ты не способен, а тебя вынуждают бегать уже двенадцать, здесь многие могут и не выдержать, в конце концов, зарплата – вещь не всесильная. Вот именно из-за этого подобные вопросы меня всегда раздражали. Поскольку я просто не знаю, что на них ответить. Ведь объяснять кадровику в костюме FOSP философию жизни эквивалентно попытке объяснить теорию относительности Эйнштейна черепахе.

Менеджер по кадрам еще много говорил мне про питерский рынок, про завышенные амбиции. В конце концов, это действительно стало скучным. Поэтому, когда мне предложили 15 тысяч на испытательный срок, соглашаться было как-то неинтересно.

Потом я узнал занятную историю про Питер. Ее мне рассказали люди, которые занимались подбором кадров в Ernst & Young. Дело в том, что питерский зарплатный потолок заканчивается очень быстро – максимальное жалованье в городе из числа реальных, не говоря про какие-то исключительные должности – это сто тысяч рублей, и получают его здесь обычно директора филиалов или серьезных структурных единиц.

В Москве часто понимают, что лучше нанять человека со связями и контактами, потому что он приносит реальную прибыль. В Петербурге процесс устройства на работу происходит более формально. HR-менеджер смотрит исключительно на резюме. Такое ощущение, что для него никакой другой сферы восприятия не существует. Хотя, по-вашему, кого лучше нанять: пиарщика с двумя годами стажа либо же того, кто отработал в отрасли год, но пил с десятью редакторами крупных журналов?

Вообще жизнь всех этих маленьких фирм в Санкт-Петербурге достаточно любопытна. Дело в том, что каждая из них располагает своим определенным небольшим полем деятельности. И это поле очень ограничивает человека, не давая ему возможности развиться. Работать в маленькой конторке в Питере тяжело по многим причинам. У меня такой опыт был, и могу сказать, что там царит атмосфера тотальной стагнации мысли.

… Кстати, огромное количество понаехавших провинциалов ведут себя в Санкт-Петербурге именно по-питерски. Если в Москве любой приезжий из региона со временем превращается в маститого борца (а с такими ребятами на корпоративном поле потолкаться не всегда приятно, но полезно), в Питере они почему-то приобретают почти все типичные качества представителей нашего города: леность, рассеянность, пассивность и вальяжность. Разве что интеллигентными не становятся, продолжая путать слова «что» и «чо», «звОнит» и «звонИт».

Самая приятная работа в Петербурге – это фриланс, когда ты работаешь на москвичей. Потому что в таком режиме ты действительно можешь почувствовать себя королем Северной Пальмиры. Цены у нас в городе хорошие, атмосфера приятная, улицы красивые. Посидеть с ноутбуком в кафе с wi-fi, купить билет на «Сапсан» с утра, а потом вернуться на нем же вечером и пойти на концерт – это непередаваемая эстетика. Единственно, фриланс с питерской «пропиской» найти в Москве действительно сложно, потому что столичные компании в последнее время разжились довольно неплохой базой штатных сотрудников.

О жизни крупных компаний в Петербурге мне говорить непросто: есть у меня несколько друзей, работавших в значительных структурах, уровня «Ленты» и Manpower. В отечественных крупных филиалах все понятно: есть откат – человек рад. Поэтому, если кто в Питере имеет бюджет и собственную нишу, он быстро превращается по характеру поведения в москвича: начинает также ходить, также вести себя и также говорить.

Перспективно ли это? Да вряд ли, потому что, какая у воровства может быть перспектива? В какой-то степени, возможно, это приятно, потому что Питер – недорогой город и человек здесь чувствует себя в максимальной степени свободно. Но такой средний класс в России – боже упаси. Лучше уж тогда «Газпром», который, по сути, является в Санкт-Петербурге единственной компанией с московскими зарплатами. Но если вы попадете в «Газпром», вы можете считать себя большим везунчиком, это примерно тоже, как поступить в МГУ, приехав в Москву из деревни Ёлкино в товарном вагоне, груженном рыбой, словно повторяя ломоносовский подвиг.

Но вот психология крупных корпоративщиков в Петербурге существенно отличается от московской. Например, один мой друг, который трудился в компании Manpower, позже уехал работать в региональный филиал в Калугу. Это, в принципе, верно, потому что подразделения на местах испытывают существенный кадровый голод, да и платить такому специалисту будут очень хорошо.

Питерской корпоративной жизни на высоком уровне свойственна большая рассудительность, которую в Москве не увидишь, ибо в столице, как кажется, в таких историях всегда существуют две темы: сверстать презенташку и подготовить отчет. Главное, чтобы начальство было довольно. И потом в Петербурге в этом смысле люди гораздо более заряжены идеями, чем в Москве, где многие офисы таких структур давно работают по жесткому графику: белка в колесе, заряженная деньгами.

В итоге я остановился на компании – представителе среднего бизнеса, куда меня взяли на довольно таки скромный оклад, но с перспективой роста. Это рекламное агентство, которое занимается полным спектром услуг. Реклама в нем идет в гору и поскольку занимаются новые ниши, всегда есть перспектива сделать нечто особенное и вырасти. Ведь хочется работать реально даже не на результат, а на возможность рывка. Как в шахматах – интересна не сама победа, а то, какие фигуры стояли на шахматной доске, когда ты окончил матч.

У нас обычный офис, хороший коллектив, и, в общем-то, приятная спокойная атмосфера. Начальство называем по отчествам, сами друг с другом на «ты», постоянно возникают новые идеи. Люди относятся друг к другу вполне терпимо и лояльно; то есть, если сроки горят, все понимают, что нужно работать. Есть собственный проект, поэтому сфера широка. А просто так гнаться за какой-то абстрактной целью никто не заставляет – потому что, дело не в отчетностях, дело в результате.

Максим Петренчук, 26 лет, руководитель проекта/специалист по мероприятиям (Санкт-Петербург)

На самом деле, это весьма странно. В Питере можно хорошо устроиться. Но в Москве возможностей гораздо больше. Просто в Москве тяжело уйти от повседневности, рано или поздно, даже зарабатывая на миллион, ты наткнешься на золотой бентли...