Романова Ирина

Романова Ирина

Общественники из Сергиева Посада возмущены попустительским отношением муниципальных и федеральных властей к проблеме сохранения историко-культурных и природно-ландшафтных зон города. «Город ежедневно теряет свои исторические объекты, здания, сооружения. Уничтожены несколько слободских храмов и церквей. Ведется хаотическая, бесплановая застройка его исторического ядра», - заявил 29 мая на встрече с членами ОП один из активистов общественного движения в защиту города Сергей Глухов.



С 1993 года город находится под охраной «Юнеско», однако на реальном положении дел это никак не сказалось. По сведениям общественников, в Сергиевом Посаде продолжается внеплановая застройка. К тому же до недавнего времени существовало недопонимание между местными и муниципальными органами власти по поводу того, к чьей компетенции относится охрана памятников.

«Вопрос не решался в течение пяти лет, так как существовала правовая коллизия между федеральными и муниципальными органами власти», - отмечает замначальника Управления государственной охраны объектов культурного наследия Министерства культуры Московской области Ирина Груздева.

В то время, как официальные инстанции выясняют к чьей юрисдикции относится охрана памятников Сергиева Посада, город, по словам общественников, в буквальном смысле теряет свое лицо: продолжаются разрушения уникальных построек, а внутри исторических зон ведутся строительные работы.

Так, например, по информации Глухова, на Переяславской улице Сергиева Посада снесены 90% зданий, которые являлись историческими памятниками. «Данные процессы приняли неуправляемый и неконтролируемый характер, который ведет к выхолащиванию и забвению традиционной культуры», - считает Сергей Глухов.

Обеспокоенные общественники города направили письмо Главному архитектору Сергиева Посада, однако их обращение осталось без ответа.

Общественная палата РФ намерена следить за развитием событий в Сергиевом Посаде, - проинформировала гостей заместитель председателя Комиссии Елена Зелинская. В ближайшее время от имени Комиссии по сохранению культурного и духовного наследия будет отправлено письмо прокурору города Сергиев Посад с просьбой взять ситуацию под личный контроль, а в середине июня члены Общественной палаты РФ намерены провести в Сергиевом Посаде выездное заседание с участием федеральных и местных чиновников, чтобы на месте разобраться в ситуации.

Романова Ирина

Соавторам сценария «Т-3: Восстание машин» Джону Бранкато и Майклу Феррису, судя по всему, не оторвали руки за глумление над любимыми героями детства. Иначе чем бы они писали сценарий к «Т-4: Да придет спаситель».



Сие не пустое ехидство, а существенная ремарка. «Т-3» был объективно плох даже не тем, что отказался от стилистики первых двух фильмов в пользу сеченого монтажа и бессмысленно дорогого фотошопа, а просто по факту. Причем плох настолько, что фанаты договорились меж собой считать «Терминатора» законченной дилогией, благо в режиссерской версии «Судного дня» был явлен в финале мир без Скайнета и фашиствующих железяк, но с сорокалетним Джоном Коннором.

Решив, однако, что за одного битого двух небитых дают, правообладатели всё-таки перезапустили франшизу с теми же сценаристами и продюсерами, хотя и сменили режиссера. Вместо Мостоу за пульт сел МакДжи, которого тоже вполне можно считать битым: в свое время он немало огреб от кинокритиков за «Ангелов Чарли», то есть за дело.

Наконец, как это теперь принято при перезапуске разного рода франшизы, в проект пригласили Кристиана Бэйла. Сменив плащ и мышиные уши на униформу «Сопротивления» с каплей крови на рукаве, он с новыми силами взялся за спасение людишек. Параллели с «Темным рыцарем» напрашиваются еще и потому, что «первую скрипку» Бэйла вновь сделали мебелью: как и в случае с Леджером-Джокером, визави Джона Коннора Маркус Райт (Сэм Уортингтон) главную звезду проекта переиграл вчистую.

Впрочем, для культовых техносаг актерские работы - дело десятое (так, обсуждать оные работы применительно к, допустим, «Звездным войнам» не умнее, чем к «Обитаемому острову»), а на первый план выходит «верность традициям», за измену которым «Т-3» и подвергли остракизму. В случае с «Терминаторами» - это особый ритм, претензия на философию, реалистичные спецэффекты, женщины с тестикулами, слезливый конец и Арнольд Шварценеггер. С бюрократической точки зрения придраться не к чему: продукт вышел в означенной комплектации.

Итак, несмотря на все усилия «железного Арни», искусственный разум Скайнет всё-таки шарахнул ядерными ракетами по России, и Россия, не будь дурой, шарахнула в ответ. На календаре уже 2018 год, и пережившие ядерную зиму остатки человечества ведут войну с оккупантами, предпочитающими «млеку и яйкам» дизель и уран. Фрагменты этого безрадостного будущего были явлены нам еще в «Т-1» и «Т-2» с помощью красных и синих светофильтров, теперь же фильтр беспросветно-пепельно-серый, и иного не дано: кино про путешествия во времени закончилось, на экранах суровое кино «про войну» (обещают как минимум два продолжения - роботов человечество одолеет только к 2029-му году).

К слову сказать, из «кино про войну» в «Т-4» взяли действительно многое, случайно аль нет воспев осанну партизанщине, осудив полицайщину и соскользнув к известной морали о вреде коллаборационизма среди тех, кто унтерменш по определению и кому отсидеться получиться лишь до поры до времени.

Причем «скотопрогонники» для унтерменшей выдержаны - ни много, ни мало - в стиле «Списка Шиндлера», разве что вертухаи на вышках цельнометаллические. Роботы практичны, как немцы, и предпочитают брать живую ткань для апгрейда резиноволицых Т-600 до шварценеггеровских Т-800 у непосредственных носителей. Так, спустя 20 лет мы узнали, что «железный Арни» - изделие того же порядка, что и абажуры из человеческой кожи от бухенвальдской суки Ильзы Кох.

Далее по классике: «Один народ, одна империя...». Один Скайнет.

Подобная стилистика явно не приемлет той беличьей динамики, на которой погорел «Т-3». Так что в «Т-4» нашлось место и для рефлексии, и для рефрена про «будущее, за которое мы в ответе», и для фиделовской неспешной темы, где «тадам-та-тада». По старинке сверстана и большая часть спецэффектов: всамделишные взрывы, алюминиевые роботы, сизый дым и горящее масло в лучших традициях бородатых клипов для хэви-металл-групп - это, конечно, хлопотнее и дороже, чем съемки на зеленом фоне, но чего не сделаешь для потворства фанатам, проклявшим «Т-3» за видеоряд, близкий к компьютерной игре.

Что до женщин с тестикулами и, собственно, Арнольда-воеводы, в фильме есть и то, и другое. Как мы помним, на вопрос «Каковы девушки твоего времени?» сержант Кайл Риз отвечал: «Хорошие воины», - что Сара Коннор восприняла как руководство к действию. В данной рекомендации персонаж Мун Бладгуд и выдержан: та же Линда Гамильтон, но без пергидроли. Наконец, помолодевший на 25 лет Шварц, этот ненадеванный в масле Т-800 в прямом смысле слова сойдет с конвейера под аплодисменты, что есть хороший пример того, как компьютерную графику можно использовать рачительно и по назначению.

Вообще, в четвертой части с избытком цитат и аллюзий на первые две, включая хрестоматийную сцену с прессом и не менее хрестоматийное «I'll be back». Печалит, однако, что цитатами и обошлись, не продолжив философский ряд с круговой порукой. «Надвигается буря», - сказала первая часть. «Будущее - это ответственность и выбор», - поддакнула вторая. Третья что-то крикнула о «неизбежности» и кассовых сборах. Четвертая отозвалась детским лепетом. Сформулировать новый рефрен силенок не хватило.

Именно не хватило, потому что, на беду свою, пытались. К счастью, обошлось. Без рефрена, но и без крестного хода к дверям Sony и Columbia Pictures.

Стоит пояснить, что «Да придет спаситель» - сугубо изыск отечественных переводчиков, на языке оригинала к паровозику «Т-4» цепляют вагончик «Salvation», то есть просто «Спасение». Также можно закрыть глаза на совпадение инициалов у John Connor и Jesus Christ, списав это на чувство юмора Кэмерона. Но в «Т-4» Коннору ровно 33 года, и, согласно рабочему варианту сценария, в конце он погибает, но «воскресает» в виде робота, чтобы служить людям символом борьбы за добро и справедливость. Словом, некрасивый скандал, аналогичный скандалу с «Кодом да Винчи», стоял на повестке дня.

От анафемы и клюквы развесистой фильм уберегла утечка в Интернет, по факту которой последнюю треть сценария пришлось полностью переписывать. Но это-то и обнаружило формальный подход создателей: в итоге название плохо сочетается с остатками сюжета, рефрен выглядит жалко, а пафосная концовка - надуманно.

Много вопросов вызывает также Скайнет, упоминавшийся в предыдущих частях и наконец-то явленный зрителю в виде Хелены Бонэм Картер. Жена Тима Бертона давно доказала, что умеет играть сложные по эмоциональной составляющей роли, но эмоциональная составляющая идет искусственному интеллекту, как Шварценеггеру - розовые очки в сердечко (см. «Т-3»). Кроме того, Скайнет в «Т-4», что ваш Нострадамус, видит будущее и знает о нем то, чего знать не может по определению, а к фальсификации истории (равно как к Интернету и инновационным роботехнологиям) Россия с некоторых пор относится трепетно. Так что оставьте ваше «робот тоже хочет баиньки» и ясновидение от г-жи Бертон-Картер для фильмов с Робином Уильямсом и Эваном Макгрегором, там им самое место.

В любом случае, в сравнении с «Т-3» четвертой части простить можно многое, и успешный перезапуск франшизы остается только констатировать. Это уже не «старый, добрый Арни», но самостоятельная и, в общем, самодостаточная эпопея, продолжение коей уже обещало быть - на радость любителям ретро-фантастики и самолюбию сисадминов, киноколлегам которых удалось создать такую компьютерную сеть, что кожу с людей живьем сдирает.

Только не говорите мне, что появление в 1994 году на российском рынке группы компаний «Скайнет» - всего лишь совпадение.

Романова Ирина

Глеб Шульпяков — поэт, прозаик, автор нескольких книг путевой прозы о дальних странах. В сезоне 2008—2009 годов Шульпяков был ведущим телепрограммы «Достояние республики», которая вот уже несколько лет выходит на канале «Культура». Программа посвящена острейшей российской проблеме — сохранению памятников истории и культуры. Мы расспросили ведущего, что сейчас происходит в провинции и Москве.



— Давайте начнем с Москвы. Можете привести несколько ярких примеров?

— Ну что говорить о Москве? То, что Москва как исторический город больше не существует, признают даже те, кто его развалил, разрушил. То, что осталось, — это ошметки, фрагменты. Хорошо бы сохранить хотя бы эти ошметки. Иначе потомки посчитают, что Москва всегда была скопищем уродливых новоделов с Кремлем посередине. Вот хороший пример, кстати, так вышло, что знаменитые палаты Пожарских — Ростопчиных на Лубянке мы снимали в день никчемного праздника, Дня национального единства. То есть в момент, когда на Красной площади высшее руководство страны било поклоны у памятника отцам-освободителям, мы пытались снять родовое гнездо одного из этих отцов, князя Пожарского. Чьи палаты вот уже несколько лет гниют в самом центре города из-за неясностей с собственниками. И никому до этого нет дела. Между тем на этом участке, в этих стенах, дважды сошлась русская история — та самая, которую так усердно по осени чествуют власти. Сошлась и зарифмовалась. Сначала 1612 год и Пожарский, выступивший на поляков именно отсюда — и потушивший пожар Москвы и Смутного времени. А потом граф Ростопчин, пристроивший на этом участке дворец и напрасно ожидавший во дворце Наполеона — тот самый Ростопчин, который Москву, как известно, спалил. Идеальное место для музея 12-х годов, просто подарок. На средства, выброшенные на бессмысленный праздник, можно было бы и восстановить усадьбу, и открыть музей.

— А как же проблема с собственниками?

— Ну вы же знаете: когда им надо, они быстро улаживают проблемы с любыми собственниками, правда? Кстати, даже снять эти обломки нам по-человечески не дали, не подпустили — синдром Лубянки. Понабежали люди в погонах. Лубянка же — буквально в двух шагах.

— А как обстоят дела в провинции?

— В провинции дела обстоят точно так же, только более неприглядно. Без сентиментальностей. В провинции руины зеленой сеточкой, как в Москве, не затягивают. Декорациями с нарисованными окошечками не обносят. Приезжаешь в Казань, вот Кремль — все чисто, надраено. Отреставрировано под юбилей города. А в двух кварталах лежит в руинах старинная татарская слобода — те уникальные, единственные исторические кварталы, аналогов которым в мире просто нет. То есть лежит в руинах суть, смысл этого города.

Когда идешь по городу, кажется, что здесь только что закончились уличные бои, бомбежки, пожарища. Настолько разруха неприкрыта, явна. Причем на домах еще сохранились таблички про «Охраняется государством» или «Здесь останавливался Пушкин» и т.д.

— Даже Пушкин сегодня не спасает?

— Кто такой Пушкин для этих людей? Никто. Это в Москве против актов вандализма властей еще выступают, еще протестуют. Мы уже не можем запретить снос — да. Но… Мы можем этот снос прокомментировать по крайней мере. Запротоколировать — для будущего «нюрнбергского процесса». Чтобы потом, когда мой ребенок, например, спросит, всегда ли мы жили на этой помойке, я мог показать ему записи, ответить: нет, не всегда. А провинция давно молчит в тряпочку. Сколько раз нас просили — и музейщики, и краеведы на интервью: «Только эти слова не показывайте, вырежьте». Почему? Это же самое главное? «Ну, меня же тогда с работы уволят, вы понимаете…» То есть человека за критику в адрес местных князьков просто выбрасывают на улицу — будь то Тверская губерния или Архангельская, не важно. Причем с волчьим билетом, чтобы никуда, кроме как в дворники, пойти он уже не смог.

— Что за сезон произвело на вас большее впечатление из увиденного?

— Визуально это, конечно, Кий-остров, Белое море. И, наверное, Тамань — место завораживающее, ирреальное по ландшафту. По пространству, которое вокруг этого места закручивается, растягивается. Что касается истории, самая потрясающая вещь, которую мы снимали, — это Фанагория. Античный город на Боспоре Киммерийском, 90% которого до сих пор лежат в земле нерасчищенными. Брошенными. Самая натуральная Древняя Греция, улицы-дома, водопровод-канализация, посуда-скульптура-монеты, только не музеифицированные, как в современной Греции, а в земле. Брошенная, никому не нужная. Едва охраняемая. Часть этой Греции постепенно съедает море. Другую часть подкапывают, разворовывают местные деятели. Большая часть частных лотов на «античных» аукционах — это артефакты, нелегально добытые именно здесь, в Фанагории. То есть немыслимые вещи происходят, не укладывающиеся в голове, если честно.

— Есть ли в ситуации с памятниками в провинции свои закономерности?

— Закономерность одна: чем дальше от Кремля, тем лучше. Вот, например, тот же Кий-остров в Белом море. На острове стоит древний монастырь, основанный будущим патриархом Никоном, чтобы «оппонировать» старообрядческим Соловкам. И монастырь этот спасает только то, что это край земли, глухомань. «Провинция у моря». Государство его не поддерживает — но и не ломает, руки не доходят. На острове турбаза, деревянные домики. Директор, святой человек, после штормов латает монастырь на деньги, вырученные от отдыхающих. Своими руками — и руками этих самых отдыхающих. Поскольку даже страховку, положенную от государства, монастырь получить не может — она, надо полагать, бесследно исчезла в карманах чиновников.

Другой тип провинциальных городов — это города, работающие на оборонку. Особая статья, такой город ни с чем не спутаешь — Тула, Северодвинск. Даже официантки производят там впечатление кадровых офицеров. Ситуации с памятниками в таких городах складываются совершенно тупиковые. Например, на территории Северодвинского завода, который производит атомные подлодки, расположен древний монастырь. Этот монастырь в XVII веке выполнял функцию северных морских ворот страны. Именно отсюда, через Белое море по Двине, «спускались» к нам датчане, англичане. Они так и называли этот монастырь — «порт Святого Николая». Потом Сталин приказал построить на месте монастыря завод, который слопал древние постройки. Недавно то, что осталось от монастыря, вернули Церкви. В соборе начались службы. Но попасть в монастырь ни прихожане, ни туристы не могут. Территория режимного предприятия, как на нее попадешь? И что прикажете делать в такой ситуации? Совершенно непонятно. С «режимом» на заводе вообще смешно получилось. Во время съемок к нам были приставлены особисты — строгие молодые люди, следившие, куда мы поворачиваем камеру и голову. Один из них даже в туалет за мной ходил, «потому что вы с фотокамерой». Какие секреты в загаженном сортире транспортного цеха? Так вот, эти милые люди запретили нам снять картонный макет завода в местном музее. Я вообще привык по-буддийски относиться к провинциальному советскому идиотизму — иначе никаких нервов не хватит. Но тут их замашки совершенно вывели из себя. Я отыскал в городе интернет-кафе, зашел в Google Earth — и скачал картинку. Где их завод виден любому как на ладони — вместе со всей кузькиной мамой. И назавтра — уже перед отъездом, на проходной — вручил этим казенным людям распечаточку. Ну, надо было видеть их физиономии… Чистый Гоголь Николай Васильевич, немая сцена…

— Но дело же не в них…

— Конечно! Дело в старых и давно уже бессмысленных инструкциях, которым эти несчастные люди должны следовать. Дело в косности и тупости, в страхе. Страх вообще пронизывает всю российскую провинцию. Страх сказать, сделать что-то лишнее. Отклониться от нормы. Потому что иначе уволят, растопчут. Накажут. Отнимут. Этим страхом пропитано все, от режимного объекта до забегаловки. Вот что действительно угнетает.

— А что происходит с усадьбами?

— Чем больше мы снимали, тем очевиднее для меня становилась одна вещь — самые мощные, самые большие и красивые усадебные комплексы были построены российскими вельможами не от хорошей в общем-то жизни. Лучший пример — миллионщик князь Куракин. Екатерина сослала его за близкие отношения с Павлом. Сослала под Пензу, где у Куракина были земли. Девять лет этот «бриллиантовый» царедворец сидел по колено в черноземе и ждал, когда его позовут обратно. Девять! А на десятый понял, что не позовут — и выстроил свой Петергоф, свою Гатчину. Назло выстроил, от отчаяния. По принципу «Я не могу вернуться в столицу — пусть столица придет ко мне». Так в совершенно глухой провинции, на границе со Степью, появился невиданный европейский дворцовый комплекс. Этакая галлюцинация размером с Версаль. Вскоре после того как дворец был закончен, Екатерина скончалась, и Павел сразу вернул «приятеля» в столицу. А дворец остался — как памятник упорству, упрямству. Отчаянию. Надежде. И таких «отчаянных», «маниакальных» усадеб довольно много — взять хотя бы апраксинское Ольгово под Москвой или Сабуровскую крепость (реальную турецкую крепость в чистом поле) в Орловской губернии. По правде говоря, такие усадьбы — где, как в романе, проявились целые судьбы, характеры, история, — самые интересные из тех, что мне доводилось видеть.

— И в каком они состоянии сегодня?

— В катастрофическом. В этом смысле советская власть была куда гуманнее нынешней. После революции в усадьбах и монастырях размещали детские дома, психушки, диспансеры или колонии. В 90-е многие из них позакрывали за недостатком средств. Когда в здании нет жизни, оно приходит в упадок за 3—5 лет. И уже не подлежит восстановлению. Без отопления начинает ползти грибок, потом обваливается крыша, и все — через несколько лет остаются одни стены, которые растаскивают по кирпичам местные жители. Ведь что такое усадебный комплекс? Это не только само здание, дворец или парк. Это еще и сложная дренажная система например. Поскольку дворцы стоят, как правило, на берегах рек, «где красиво». А потом приходят простые советские рабочие и прокладывают через усадьбу траншею, под телефонный кабель например. И вековая система летит к черту.

— 17 декабря прошлого года столичными властями был принят Закон «О приватизации государственного имущества города Москвы», подразумевающий передачу в частную собственность некоторых объектов истории и культуры. Может быть, таким образом удастся сохранить национальное достояние?

— Вряд ли. Закон таков, что подобные объекты можно только тщательно восстанавливать. То есть вкладывать бешеные деньги. Или вкладывать те же деньги во взятки, чтобы этот закон обойти — то есть снести памятник и построить аналог по своему вкусу. Там, где такие вложения рентабельны — например, в усадьбе Ольгово, расположенной рядом с подмосковными горнолыжными спусками, — второй вариант с обходом закона неизбежен. Так что через несколько лет тут появится SPA-центр, будьте уверены. Я хочу сказать, никто не оставит такие лакомые куски на произвол судьбы. А вот Надеждино или Зубриловка — в пензенской глухомани… Да, можно взять памятник в аренду — но, спрашивается, зачем частному человеку вкладываться в то, что ему не принадлежит? Да еще у черта на рогах? Вот мы снимали ту же Зубриловку, где Борисов-Мусатов написал свою знаменитую картину «У пруда». Едем, к усадьбе через поля ведет хорошая асфальтированная дорога. А потом — раз! — и обрывается, прямо посередине поля. В чем дело? По словам местных краеведов, к усадьбе присматривался известный московский предприниматель, скупивший тут земли под свои аграрные фантазии. И вот стал прокладывать дорогу, но в какой-то момент предпринимателю сказали, что нет, дорогой, усадьбу тебе в полную собственность не отдадут. И дорогу он бросил. И его можно понять: зачем частному человеку восстанавливать усадьбы в глуши? Чтобы потом летать на вертолете на выходные? Проще построить новый дворец, поближе.

— Может быть, стоит все же изыскивать возможности для реставрации, собирать для этого деньги?

— Повторяю, это очень дорогое удовольствие: вписывать в старое — новое. Это долгосрочное вложение, в будущее. В потомство. Это уже не политика, а философия, исторический смысл. Европа, мыслящая себя в историческом времени, живет именно по этим правилам. Азия, наоборот, историческим временем полностью пренебрегает — в пользу религиозного времени, то есть Азия живет в вечности. Что происходит у нас? Мы находимся, как всегда, между, на обочине исторического времени. Ни там, ни тут. Государственной, общей философии в области прошлого у нас нет. Прошлое брошено на произвол судьбы как ничейное. Тем самым власть и общество расписываются в том, что с этим прошлым их ничего не связывает. Что оно чужое по отношению к ним. А с чужим можно обращаться как угодно. Можно достраивать Царицыно по своему варварскому усмотрению или сносить и строить заново гостиницу «Москва». Лепить бездарное чудище на месте гениального Военторга.

— Но ведь все это происходит с молчаливого согласия общества?

— В этом-то и весь ужас. В том, что пастух абсолютно соответствует овцам, и наоборот. Это — уже плоды, страшная, жуткая развязка трагедии, начавшейся в 1917 году. Когда историческая память в стране была насильственным путем стерта, вычищена товарищем Сталиным. А мы остались — наследниками не тех, кто строил эти монастыри и эти усадьбы, а тех, кто их разрушал.

— Что же делать в такой ситуации?

— Указать на эту утрату. Признать ее катастрофические масштабы. Подчеркнуть, обозначить. Да, прошлое в нашей стране было. Была другая, инопланетная жизнь в этих пейзажах. И эту жизнь ни вернуть, ни имитировать невозможно. Перед нами памятники иной цивилизации, иной культуры. Все, что мы можем, — сохранить их в том виде, в каком они находятся сейчас. Как Колизей или термы Каракаллы. Как артефакты большого Времени. Но как раз для этого-то у нас ничего и не делается.

— Почему, как вы думаете?

— Внешне — по экономическим причинам. Внутренне — потому что власти просто невыгодно эту связь афишировать. На эту катастрофу указывать. Признать прошлое означает для современной власти полное саморазоблачение. Поскольку люди сразу же начнут задавать неудобные для властей вопросы. А почему, собственно, мы живем так, а не иначе? Почему именно этот человек решает, как будет выглядеть город, где мы каждое утро просыпаемся? Прошлое — это ведь одна из проформ будущего. Эта такая волшебная лампа, сквозь которую можно рассмотреть будущее. Иными словами — посмотрите на то, в каком состоянии находится ваше прошлое, и вы поймете, что вас ждет в будущем. Это закон, элементарный и вечный. И если говорить честно, ничего особо утешительного в этом будущем нам пока не видно.

Романова Ирина

Многие еще хорошо помнят финансовый крах 1998 года, когда рушились банки, когда люди теряли свои сбережения и вынуждены были занимать деньги у родственников и друзей или относить вещи в ломбард. Последний год, к сожалению, мы наблюдаем похожую ситуацию. Многочисленные крупные и малые кредиты скрашивали жизнь людей до тех пор, пока не ударил кризис. Собственных доходов стало не хватать, чтобы погасить все задолженности, а привычка жить с расчетом на возможность взять кредит все же осталась. Сейчас не у всех есть дополнительный заработок, кого-то даже уволили - и он лишился основного. Общемировой дефицит ликвидности стал причиной того, что банки теперь отказываются выдавать кредиты, или предоставляют их на крайне невыгодным условиях.

Неужели кризис может быть кому-то в радость?!

В то время как люди задаются вопросом сохранности своих сбережений в этот нелегкий период, а правительства всех стран ищут способы выхода из существующего кризиса, есть кто-то, кто подсчитывает полученную прибыль и ждет свою «волну». Это так называемые «валютчики», которым кризис только на руку. Они одинаково успешны как в момент роста котировок, так и в момент падения. Доходность на валютном рынке очень высока: настоящий кризис принес трейдерам рынка Forex рекордные прибыли, так как значительно увеличилась волатильность, то есть изменчивость курсов валют.

Сейчас, несмотря на заметное затишье, валютные трейдеры продолжают получать прибыль, но, естественно, с нетерпением ждут начала осени - на это время ведущие экономисты прогнозируют удар второй волны кризиса.

Забавно, что в преддверии будущих финансовых трудностей остальные, вместо того чтобы попытаться пустить деньги в оборот, предпочитают прятать их под матрасом, сильно рискуя все потерять

http://www.forexclub.ru

Романова Ирина

Реалити-шоу «Дом-2» запретили к показу утром, днем и вечером. По решению Пресненского суда Москвы, программу теперь можно показывать только с 23.00 МСК до 4.00 МСК. Эксперты называют такое решение беспрецедентным, однако морально поддерживают судей.

Руководство телеканала ТНТ уже заявило, что будет подавать апелляцию на решение суда. Как пояснили «БалтИнфо» в телекомпании, документы сейчас готовятся и будут поданы в суд «сегодня-завтра». По мнению телевизионщиков, судьи приняли скоропалительное решение и допустили большое количество процессуальных нарушений.

Так, например, экспертизу по «Дому-2» проводили 2 группы экспертов, утверждают представители ТНТ.

«Эти две группы экспертов работали отдельно друг от друга и пришли к противоположным заключениям. Эксперты журфака МГУ не обнаружили в программе «содержания, запрещенного к трансляции в дневное и раннее вечернее время». Вторая группа экспертов сочла, что выпуски программы «Дом-2» являются эротическими. При этом суд принял позицию только второй группы экспертов и проигнорировал заключение экспертов журфака МГУ», - сообщает пресс-служба телеканала.

С этой позицией представителей ТНТ согласен и директор Национального исследовательского центра радио и телевидения Алексей Самохвалов.

«С юридической точки зрения у них есть основания поддать апелляцию. Но морально я программу не поддерживаю», - заявил эксперт в разговоре с корреспондентом «БалтИнфо».

По его словам, существующий закон о СМИ уже позволяет местным властям ограничивать показ программ по своему усмотрению. «Я знаю, что этим правом пользуются в Башкортостане, в Татарстане. С помощью этого механизма, на мой взгляд, можно было бы ограничить показ «Дом-2». Определить, является ли программа «Дом-2» эротикой или нет, довольно сложно. Конкретных определений этому нет. Однако суд ограничил время показа, признав программу эротической. И это нехорошо. На мой взгляд, само руководство должно решить, что и в какое время уместно показывать», - заявил Самохвалов.

По его словам, в течение последнего года программа вызывала массу нареканий со стороны культурной общественности, однако руководство канала их игнорировало. Это и спровоцировало начало судебного разбирательства, считает эксперт.

«Возможно, наиболее острые моменты программы нужно было показывать не в дневное время. Это вызвало бы меньше нареканий. В Европе, например, такие программы также существуют. Однако руководство каналов там самостоятельно ограничивает время их показа», - говорит Самохвалов.

По его словам, возможно, на позиции руководства телеканала сказался финансовый кризис.

«Роман Петренко (директор ТНТ - прим. «БалтИнфо) - опытный продюсер. С помощью эпатажных программ, ориентированных на молодежь, он стремится поддержать рейтинги телеканала. Кроме того, рекламодатель более охотно дает рекламу под молодежные проекты. Сейчас кризис и объемы рекламы у всех сокращаются, поэтому с экономической точки зрения Петренко понять можно. Однако необходимо учитывать нравственный аспект при формировании программной политики», - рассуждает Самохвалов.

С ним согласна телеведущая Татьяна Арно. По ее мнению, закрытие программы пойдет на пользу российскому телевидению. «Если программа демонстрируется в дневное время, то ее жертвами становится не та аудитория, на которую она рассчитана. Например, у детей сейчас каникулы, они могут ее посмотреть», - сказала Арно в разговоре с корреспондентом «БалтИнфо».

Вместе с тем, молодежь, которой это шоу интересно, будет смотреть программу и ночью, считает телеведущая. «Пользоваться популярностью шоу все равно будет, поскольку рейтинги у программы, к сожалению, достаточно высокие. Но лично я рада, что сейчас эфир российских телеканалов как-то начинают контролировать», - заявила Арно.

Адвокат и доктор политических наук Алексей Бинецкий утверждает, что решение суда является нравственно правильным и юридически выверенным.

«Условно говоря, сейчас существует две позиции в отношении «Дома-2»: нравственная и юридическая. Но я хочу подчеркнуть, что право отражает ту нравственную систему, которая существует в обществе на данный момент. Юридические нормы были придуманы не сами по себе. Они сложились на основе тех религиозных и культурно-нравственных норм, которые существовали в обществе», - рассуждает Бинецкий.

И отмечает, что сам является противником использования юридических запретов в тех случаях, когда их можно избежать. «Нравственно сильное общество может защитить себя без вмешательства юридических механизмов: с помощью финансового контроля, с помощью общественных механизмов. Но наше общество находится в таком состоянии нравственного разложения, что приходится обращаться к судебным запретам, чтобы защитить себя и детей от такой воинствующей мерзости вроде «Дома-2»», - говорит адвокат.

Он также не исключает и другой интерпретации сюжета, связанного с реалити-шоу.

«Возможно, рейтинги программы просто упали и пиарщики с помощью судебного разбирательства решили искусственного создать скандал вокруг «Дома-2», - заявил Бинецкий.

Напомним, что разговоры о необходимости снять шоу с эфира велись давно. Четыре месяца назад закрыть «Дом-2» призывал даже министр внутренних дел РФ Рашид Нургалиев. Для этого он предлагал ввести «существенные штрафы» за использование нецензурных выражений и показ эротических сцен.

Телепередача выходит на канале ТНТ с мая 2004 года, сейчас транслируется ее 10-й сезон. За пять лет в «Доме-2» приняли участие более 400 человек.

                                                                                                                                                                                                                                                                       www.baltinfo.ru

Романова Ирина

В России продаются козинаки с живыми бабочками, резиновые сардельки и разваливающиеся ботинки Louis Vuitton. Но покупатели не идут в суды, фактически отказываясь от своих прав, сетуют в Обществе защиты прав потребителей, хотя суды удовлетворяют около 95% исков недовольных покупателей.

Практически все жалобы о нарушении прав потребителей, дошедшие до суда, удовлетворяются, констатировал в интервью Infox.ru председатель Общества защиты прав потребителей (ОЗПП) Михаил Аншаков. По его словам, около 95% обращений недовольных качеством товара покупателей в суд гарантируют денежную компенсацию.

Размер компенсации мал, признает Михаил Аншаков. «Суды оценивают наши моральные страдания в незначительную сумму. По искам эти суммы могут быть от 500 рублей до нескольких тысяч рублей. Хотя судебная практика на Западе показывает, что за аналогичные случаи потребители там взыскивают суммы в десятки и сотни раз больше», - жалуется эксперт.

Выгоднее всем отказать

Несмотря на высокий процент удовлетворения потребительских исков, люди редко обращаются в суды. «Обманутые потребители не идут до конца», - сетует правозащитник. По его словам, часто люди отказываются от своих прав, а «фирмам выгодно отказывать всем потребителям, потому что они уверены, что до суда дойдут единицы, даже если требования законны». «Десяти людям они отказали, до суда дойдет только один - выгоднее всем отказывать», - объясняет Михаил Аншаков.

В ОЗПП вспоминают дело потребителя, который купил козинаки в магазине «Седьмой континент». Когда дома он открыл упаковку, оттуда вылетели бабочки. Живые личинки насекомых развивались внутри упаковки и дошли до стадии вылупления. Шокированный покупатель принес козинаки обратно в магазин, где его обвинили в экстремизме, говоря, что он сам где-то наловил этих бабочек и подсунул в козинаки. Мужчина немедленно обратился в суд и выиграл компенсацию всех своих расходов и компенсацию морального вреда в 10 тыс. рублей. «Седьмой континент» судился до последнего, не желая отдавать те 137 рублей, что покупатель заплатил за козинаки», - говорят правозащитники.

Случаи обнаружения инородных предметов в продуктах питания - довольно частая проблема. К правозащитникам обращались с разными случаями: находили мышь в фисташках, куски резины в сардельках, насекомых в консервах и хлебе.

От козинаков до Louis Vuitton

По словам Михаила Аншакова, в продуктовым ритейле жалующихся на качество товара больше всего, но и в других сферах достаточно много случаев, когда права потребителя нарушены. Бренд - не гарантия соблюдения прав потребителя.

Топ-менеджер крупной интернет-компании рассказал Infox.ru, что приобрел две пары обуви и джинсы в фирменном магазине Louis Vuitton в Столешниковом переулке. Через несколько походов у ботинок из классической коллекции, которые считаются «лицом» бренда, отвалилась подошва. Менеджер поехал разбираться в магазин, но там вместо извинений заявили, что необходимо отправить запрос с жалобой и фотографию испорченной обуви в головной французский офис. Если там признают проблему качества, деньги будут возвращены, обещали сотрудники бутика. Через неделю от магазина не последовало никакого ответа, и через 11 дней покупатель отправился в Столешников еще раз. Из Франции пришел ответ: порча обуви признана не проблемой качества, а последствием неправильной носки. Предложили пройти независимую экспертизу. «Обувь Louis Vuitton за тысячу долларов и не предполагает, чтобы вообще эти вещи обсуждались. Какая еще экспертиза?!» - возмутился топ-менеджер. Но на требование предоставить жалобную книгу последовал ответ: «Она у нас кончилась» - вспоминает постоянный клиент бутика. Письменный отказ от менеджера магазина покупатель также не получил, сотрудник заявил, что никаких документов они не выдают.

http://infox.ru

Романова Ирина

В преддверии Хэллоуина компания Pearl & Dean провела опрос с целью определить лучшего вампира в кино. Как сообщает Digital Spy, первое место занял самый модный вампир - Роберт Паттинсон.

23-летний Паттинсон стал звездой после того, как сыграл романтического кровопийцу Эдварда Каллена в фильме «Сумерки» (Twilight) по одноименному циклу романов Стефани Майер (Stephenie Meyer). За актера, который вернется к роли в трех сиквелах «Сумерек», проголосовало 38% из 3 тысяч участников опроса.

Каллен/Паттинсон обошел даже главного вампира - Дракулу, хотя трансильванский граф занял в рейтинге сразу три места: 2-ое, 5-ое и 10-е. В список также попали такие упыри, как Лестат (Том Круз), Селена (Кейт Бэкинсэйл) и Сантанико Пандемониум (Сальма Хайек).

«Люди любят, когда их пугают до безумия, особенно в это время года, - прокомментировала опрос топ-менеджер Pearl & Dean Кэтрин Джейкоб (Kathryn Jacob). - И то, что Эдварда Калена выбрали лучшим киновампиром, свидетельствует, что людям по-прежнему нравятся кровососы».

Лучшие вампиры:
1. Эдвард Каллен (Роберт Паттинсон, «Сумерки»);
2. Дракула (Кристофер Ли, фильмы Hammer Horror 50-70-х годов);
3. Блэйд (Уэсли Снайпс, «Блэйд»);
4. Лестат (Том Круз, «Интервью с вампиром»);
5. Дракула (Гари Олдман, «Дракула Брэма Стокера»);
6. Селена (Кейт Бекинсейл, «Другой мир»);
7. Дэвид (Кифер Сазерленд, «Пропащие ребята»);
8. Сантанико Пандемониум (Сальма Хайек, «От заката до рассвета»);
9. Граф Орлок (Макс Шрек, «Носферату»);
10. Дракула (Бела Лугоши, «Дракула»).

отличный фильм

классная подборка) а как называется песня?)

жуть...